Не трать проповедь попусту: интервью с Джорданом Райсом

Искупитель Организация City to City встретилась с Джорданом Райсом, чтобы поговорить о важности контекстуальной проповеди и о том, как это делать на самом деле.

Город за городом: Как бы вы определили «контекстуализацию»?

Джордан Райс: Я бы определил контекстуализацию как использование Евангелия для ответа на вопросы, которые на самом деле возникают у людей, — сначала подойти к тексту в поисках библейской истины и приверженности тому, что Бог открыл нам в Священных Писаниях; затем, отвечая на вопросы, которые люди на самом деле задают в настоящее время.

Возьмем, к примеру, текст об Иисусе и прокаженном. Это великая богословская истина, что Иисус стал нечистым, чтобы мы могли стать чистыми, или что Иисус коснулся неприкасаемых. Это великие богословские истины. Но никто не задает вопросов о проказе, потому что это чуждое нам понятие. Контекстуализация этого отрывка — это ответ на вопрос: «Что заставляет вас чувствовать себя нечистым? Что может заставить вас чувствовать, что вас нельзя трогать, что Бог не хочет приближаться к вам?»

Что бы вы назвали целью контекстуализации проповеди?

Цель контекстуальной проповеди состоит в том, чтобы у слушателей был путь к Эммаусу, где они говорят: «Разве наши сердца не горели?»

Возьмем, к примеру, такие понятия, как деньги и даяние. Контекстуализировать то, как вы проповедуете о деньгах, означает показывать людям, с чем они на самом деле борются, когда дело доходит до денег, и как Евангелие решает то, с чем они борются.

Большинство людей не дают, потому что деньги для них представляют либо безопасность, либо значимость. В глубине души они на самом деле верят, что если у них будет определенная сумма на их банковском счете, то они будут в безопасности или, наоборот, что если у них будет столько денег, то они, наконец, станут значительными. Например, когда речь идет о деньгах, целью контекстуализированной проповеди будет помочь людям понять, что причина, по которой они не дают, заключается в том, что они на самом деле не верят в евангелие. Что они уйдут с горящими сердцами, а не только с приказом о том, что им нужно делать.

Недавно я проповедовал о молитве. Девять из десяти человек говорят, что молитва имеет огромное значение для их духовной жизни. Если вы спросите у тех же десяти человек: «Насколько практична ваша молитвенная жизнь?» Люди по шкале от одного до десяти обычно оценивают примерно на три. Существует огромный разрыв между воспринимаемой ценностью молитвы и фактической ценностью молитвы, которую они используют.

Проповедовать о молитве означает показать людям, что одна из причин того, что мы не процветаем в нашей молитвенной жизни, заключается в том, что мы подходим к молитве так, как Бог никогда не планировал. Если я подхожу к Богу как к джинну в бутылке, то, когда я тру бутылку, а Бог не делает того, что я хочу, я решаю, что эта молитва бесполезна, так зачем продолжать это делать? Если я отношусь к молитве как к действу, а у меня это не очень хорошо получается, если я спотыкаюсь на словах, я откажусь от нее. Часть контекстуализации показывает людям, что ваш подход к молитве всегда был неправильным. Вы подходили к этому либо как джинн в бутылке, либо как представление, и ни одно из них не было тем, что Бог задумал для этого. Это напряжение, которое мы хотим, чтобы люди почувствовали в этот момент: «Я все неправильно подошел». Мы помечаем наше сообщение маркером: «Если бы мы закончили это сообщение прямо здесь, насколько разозлились бы люди?»

Они бы очень разозлились, потому что мы не дали им ответа на то, что Бог делает предназначен для них, как Бог намеревается для них приблизиться к молитве. В такие моменты мы чувствуем, что делаем хорошую работу по контекстуализации. Что теперь мы отвечаем на вопросы, которые у них действительно есть. Люди должны знать: «Как вы снимаете это напряжение со мной. Я неправильно подходил к молитве. Теперь, как мне это сделать?» Контекстуализация отвечает на этот вопрос таким образом, чтобы они могли его получить.

Как вы оцениваете, является ли проповедь контекстуальной для вашей аудитории?

Я пишу имена людей в начале своих проповедей. С одним из этих людей я только что познакомился в кофейне или в прачечной, и этот человек давно не был в церкви. Они не понимают историй в Библии. Они не могли произнести половину книг Библии. У них нет богословского образования. Они очень, очень новички в вере. Я записываю их имена и, просматривая сообщение, спрашиваю себя: «Как этот человек слышит это сообщение? Могут ли они следовать за вами? Они не обязаны с этим соглашаться, но поймут ли они все, что мы говорим, и есть ли в этом послании какие-то определенные моменты, когда я обращаюсь непосредственно к ним и вставляю это прямо им в руки?»

Я пишу имена людей в начале своих проповедей. Кто-то, кого я только что встретил в кафе или в прачечной, который давно не был в церкви. Просматривая послание, я спрашиваю себя: «Как этот человек слышит это сообщение?»

Затем есть второй человек, номинальный христианин, который некоторое время был в церкви, возможно, сонный в своем христианстве, не обязательно живущий на миссии. Они просто следуют за Иисусом так, как им кажется. Мы стараемся, чтобы в наших посланиях было достаточно материала, который действительно побуждает людей жить жизнью, достойной Евангелия, и говорит с ними даже в их сомнениях и разногласиях с церковью или Библией.

В-третьих, я назвал имя одного из руководителей нашей малой группы, который является зрелым последователем Иисуса. И как бы им не хотелось видеть, как к вере приходят новые люди, как бы им ни хотелось видеть, как сонные христиане просыпаются и принимают вызов, им также необходимо узнавать то, чего они не знали раньше. На Пасху люди очень рады, что вы обращаетесь с проповедью непосредственно к новым людям. Но у зрелых христиан нет такой библиотеки, как у меня, и они ожидают, что я буду читать хорошо и глубоко. В сообщении должно быть что-то, чего они не знали, и что также бросает им вызов.

Как вы обращаетесь к людям, которые плохо знакомы с верой и не обладают библейской грамотностью?

Я всегда верил, что каждое воскресенье в нашей церкви есть кто-то, кто был приглашен двадцать раз и сказал «нет» девятнадцать раз. На этот раз он или она сказали: «Да». Они боятся церкви. Их не было с тех пор, как им исполнилось шесть лет, и они не знают, кто такой Пол, не говоря уже о том, чтобы согласиться с тем, что говорит Пол. Когда у нас есть возможность поговорить с ними, я не хочу, чтобы они уходили со словами: «Я не понял проповеди. Он цитирует кучу вещей о куче людей, о которых я никогда раньше не слышал».

Поэтому я начинаю свои проповеди с мыслями об этих людях. Я скажу: «Есть человек по имени Пол. Он написал эту книгу под названием Ефесянам, и это письмо к церкви, которая началась в Ефесе. Во многом их церковь в Эфесе была точно такой же, как эта церковь, в которой вы сидите сегодня. Это была церковь, которая начиналась с нуля, и в этом ярком и красивом городе было так много энергии, и у них были некоторые из тех же проблем, что и у нас сегодня, и вот что Павел дал им в качестве совета».

Теперь, несмотря на то, что я потратил полторы минуты на то, чтобы сказать то, что, вероятно, мог бы сказать за три секунды, я пригласил этих новых людей в путешествие со мной. И в конечном итоге я не изменяю библейским рекомендациям. Я не изменяю библейским заповедям. Я даю людям чистую истину Евангелия. Тем не менее, я даю им возможность приехать и стать частью этого путешествия со мной. Я думаю, что проповедники теряют так много людей, просто предполагая, что мы говорим в церкви, полной христиан.

Еще одна цель контекстной проповеди для меня — проповедовать так, чтобы люди говорили: «Чувак, я бы хотел, чтобы такой-то был здесь и услышал это». Это высвобождает евангельскую энергию в ваших людях. Теперь они знают, что вы будете относиться к их друзьям, их неверующим соседям и родственникам с уважением и общаться с ними так, как им понятно, и не оскорблять их без необходимости.

Евангелие оскорбляет. Это совершенно нормально. Но мы, проповедники, оскорбляем людей столькими способами, неосознанно и без нужды, что наши люди могут не захотеть приглашать своих друзей в церковь. Поэтому меня воодушевляют, когда люди говорят: «Чувак, мне бы очень хотелось, чтобы мой сосед был здесь. Я очень хочу, чтобы мой коллега был здесь. Мы только что говорили об этом, и то, как этот пастор выразился, было настолько совершенным, что я никогда не смогу повторить это таким образом» или «Эй, я дал ваш подкаст одному из моих друзей, и они даже не христианин, и они действительно копали его, и у нас был большой разговор об этом после».

Делать библейских авторов и тексты понятными для людей — это просто возможность услышать благую весть Евангелия.

Как повлияло на вас проповедование в одном и том же собрании в течение последних трех лет?

Критическая обратная связь ваших людей определенно формирует вас. Вы слышите, как люди обрабатывают материал, который вы проповедуете. Одно из посланий, которые мы недавно проповедовали, касалось силы нашего прошлого. Мы смотрели на Петра и его удивительную родословную веры и на то, как он все это делал, видели воскресшего Иисуса, но в Галатам 2 мы видим, как он возвращается к тому, в чем был воспитан. Хотя в Деяниях 10 Иисус говорит ему , «Эй, встань, убей и ешь. Не называй нечистым то, что я назвал чистым», — в Галатам 2 он возвращается и делает противоположное. В нашем прошлом есть что-то такое, что влияет на нас, и мы не можем просто игнорировать это, если действительно хотим быть зрелыми последователями Иисуса. В том послании я много говорил о «раскопках» нашего прошлого и о нарративах, которые могут происходить у нас в голове.

Многие отзывы, которые я получил на это, были отрицательными, говоря: «Чувак, это просто очень тяжелое слово, «раскопать». Похоже, вы идете с бульдозером.

Вы многому учитесь на лету. Я теперь осторожнее. Что изменилось, так это то, что я стал более осторожен в выборе слов, потому что даже одно маленькое слово может стать чем-то, что людям почти невозможно даже обработать. Я могу непреднамеренно представить что-то таким образом, что люди не заметят.

Любые другие мысли о контекстуализации?

Хотя всегда необходимо отвечать на вопросы, которые на самом деле задают люди, также необходимо иногда проповедовать по книгам Библии, чтобы затрагивать темы, которые вы не обязательно затрагивали бы.

Я не собираюсь ввязываться в войну тематических проповедей с разъяснительными. Но есть что-то прекрасное в тематических проповедях, затрагивающих темы, которые, как вы знаете, люди отчаянно нуждаются в том, чтобы их услышали, и что-то прекрасное в том, чтобы проповедовать разъяснительные послания через всю книгу Библии и просто позволять Святому Духу использовать эту книгу для нашего блага. Для проповедника, который всегда думает о контекстуализации, иногда оказаться в книге и затронуть тему, которую вы обычно не затронули бы, — это именно то, что вам нужно.