За 12 лет я основал две церкви в Вильямсбурге, Бруклин. Одна церковь закрылась после семи долгих и тяжелых лет. Это был один из самых болезненных и ранящих опытов в моей жизни. Другая церковь быстро росла и жила, но уход из нее оказался более запутанным и одиноким, чем я мог себе представить. Была ли одна церковь неудачной, а другая успешной? Была ли моя давняя привязанность к району успешной? Были ли успехом мое упорство в любви к бедным и верность в проповеди Евангелия?

Если честно, неудача заставила меня усомниться в доброте и даже в существовании Бога даже спустя месяцы и годы после свершившегося факта. Как мог Бог призвать меня к этой безумной жертвенной работе, а потом позволить ей развалиться? Бог подвел меня? А как насчет людей, которые любят Бога, но подводят меня, оставляя или предав меня, когда я больше всего в них нуждаюсь? Могу ли я действительно доверять кому-либо? Основание апостольских, пионерских церквей — это очень сложная работа.

Основателям церквей и руководителям служений трудно определить успех с помощью четких измеримых показателей. Можно ли измерить его посещаемостью по воскресеньям, крещениями, участием в группах, служебными мероприятиями или годами верности? Основан ли успех на мнении лидеров моей деноминации, группы старейшин, сети или даже моих родителей?

Я участвовал в бесчисленных беседах с руководителями министерств, пытавшихся дать новое определение «успеху». Многие считают, что верность является ключевым фактором. Успех означает служение в соответствии с вашим призванием, отсутствие нравственного падения, воплощение жизни по соседству в течение десяти или более лет или усердную молитву и проповедь Евангелия неделю за неделей. Но что, если мы никогда никого не крестим? Что, если наши районы не станут лучше из-за присутствия нашей церкви? Другие лидеры полагаются на показатель плодотворности для достижения успеха. Обычно эти лидеры определяют успех по своим личным дарам или видению, что означает «все, что отличает мое служение от других служений» или «любую область служения, в которой мы видели больше всего плодов». Успех равен необычайно высокой посещаемости воскресенья, эффективным общественным работам или количеству откликов на воскресную проповедь. Ведь плодоносность означает, что Бог с нами, верно?

Для многих основателей церквей критерием успеха является выживание и устойчивость. Если я смогу просто основать эту церковь и обеспечить ее финансовое благополучие, тогда я добился успеха. Этот показатель имеет смысл на первый взгляд. Я намеревался основать церковь, верно? Итак, если я создам жизнеспособную церковь, то я преуспею. Но что, если моя жена несчастна и планирует уйти от меня? Что, если мои дети ненавидят церковь (и Бога), потому что она привлекает все мое внимание? Что, если успешная церковь, которую я основал, на самом деле не олицетворяет Царство Божье или то видение, которое Бог дал мне для новой церкви? Что, если я эмоционально развалина, или физически нездорова, или зла, или ожесточена, или духовно мертва? Что, если в конце концов Иисус скажет мне: «Выйди от меня, я никогда не знал тебя»?

Светский предпринимательский мир празднует неудачи, потому что неудачи предполагают творчество, риск и приключения. А неудачи ведут к реальному обучению и росту лидера. Мы – основатели церквей, творческие предприниматели в высшей степени, апостольский дар Христа миру через церковь. Тем не менее, мы начинаем церкви, такие безопасные, такие похожие, такие ванильные, потому что мы так боимся неудачи и так поглощены идеями успеха. Поиск Царства Божьего — это творческая, авантюрная и рискованная работа. Это требует такой любви, которую невозможно измерить. Почему мы так боимся неудач?

Честно говоря, «неудача» была лучшим, что когда-либо случалось со мной. Это переориентировало мою личность в детстве из Бог и искоренил мою личность как основателя церкви для Бог. Это научило меня истинной перевернутой природе Царства Божьего. Это вызвало глубокую тоску по небесам, где все печали, потери и несправедливость окажутся неправдой. Это помогло мне понять людей, единственная надежда которых заключается в возможности создания лучшей Истории.

Крест оказался неудачным. Иисус был неудачником в глазах КАЖДОГО ЧЕЛОВЕКА в Его обществе. Пока он висел на кресте, буквально никто не считал его успешным. Даже после того, как он воскрес из мертвых, крест по-прежнему считался «безрассудством» независимо от того, измеряется ли он религией (евреи) или философией (греки). Каждый образованный человек в первом веке считал крест бессмысленным. Но крест – это наше спасение. И спасение мира. И неповторимая картина Божественной Любви.

Иисус был неудачником в глазах КАЖДОГО ЧЕЛОВЕКА в Его обществе. Когда Он висел на кресте, буквально никто не думал, что Он добился успеха.

Иисус говорит нам «взять свой крест и следовать за Ним». Мог ли Иисус сказать: «Сделай что-нибудь, что, вероятно, будет выглядеть как неудача?» Что, если, как и в первом веке, буквально каждый из нас ошибался в отношении успеха и неудачи? Царство Божье всегда кажется перевернутым по сравнению с общественными ценностями и взглядами, так почему же успех и неудача должны отличаться? Бог, кажется, любит подрывную деятельность. Все Его истории заканчиваются воскресением, которое требует смерти. Чем более разрушен и надломлен человек или ситуация, тем красивее, весомее и славнее история их воскресения.

Успех переоценен. Путь переоценен. Тем не менее, все жаждут этого. Теряет сон из-за этого. Принимает изменяющие жизнь решения, чтобы преследовать ее. Манипулирует людьми или оскорбляет их, чтобы защитить себя. Искажает правду (ложь), пытаясь представить ее другим. Отказывается от смелого видения размером с королевство, чтобы избежать неудач, или впадает в глубокую депрессию из-за прошлых неудач. Живет с непреодолимой тревогой и страхом при мысли о простой возможности неудачи.

Как бы это выглядело, если бы мы, лидеры министерств, перестали так сильно беспокоиться о «насаждении успешной церкви» и вместо этого нацелились бы на поиски Царства Божьего, используя мудрость для создания сообществ, которые ищут прорывы в спасении, ученичестве, исцелении, справедливости? , а примирение в наших кварталах и городах? Я считаю, что это привело бы к более ощутимой неудаче. Еще много неудач. И еще воскресения. Я верю, что это приведет к движению действительно творческого и контекстуального основания церквей. Я верю, что основатели церквей и их семьи были бы намного здоровее в Евангелии, а их церкви были бы гораздо более продуктивными.

Бог может просто написать «неудача» в вашей истории. Когда Он это сделает, Он также приблизится к вам таким образом, что это навсегда изменит вашу жизнь. Когда вы сомневаетесь в его доброте и обрабатываете свой гнев и страхи, он терпеливо выслушает. Он научит вас, что он все еще с вами, даже если все остальные ушли. Он обнимет вас своими руками защиты и заботы, даже если ваша церковь причинила вам боль. И он откроет вам глаза на забытых, бедных, беспомощных и «неудачников» среди нас, заставив нас смотреть друг другу в глаза, быть ближними и вместе жаждать Спасителя.

Основание церквей может быть мучительно одиноким. Я не могу сосчитать, сколько раз я смотрел на свой потолок посреди ночи, пытаясь мысленно ориентироваться в трудной церковной ситуации, или пытаясь умолить себя заснуть, или пытаясь противостоять огненным стрелам лукавого. Я думаю, что эти моменты имеют реальную ценность для формирования характера и растущей зависимости от Бога. Но мы также есть друг у друга. Я бы хотел, чтобы мы могли собраться вместе, чтобы вести честные беседы и мечтать о возможностях Царства Божьего. Но этот пост в блоге придется сделать на данный момент. Итак, если вы хотите, найдите минутку, чтобы поделиться с нами. Потому что твоя история имеет значение.

Роберт Элкин руководил двумя церквями в Бруклине, штат Нью-Йорк, в течение 12 лет, а сейчас он работает в организации «От города к городу», обучая и тренируя основателей церквей по всему Нью-Йорку. Он муж, отец двоих детей, Эннеаграмма 7 и полный надежд мечтатель.